я так понимаю, раз модератор дал добро
и почему-то не забанил, можно выкинуться;) ?

Мы разлетаемся к рассвету:
Не важно кто ты, с кем и чей?!
Я - призрак в оболочке Нэта,
Я - мрак и свет твоих очей.

Я - дух ненужного свиданья,
Нэосфэрат - стихия сна;
Мне девять вьярнэ - выживанье -
Араллу в вечность отдана.

Я схоронила сотни мертвых,
Забытых сумраком теней.
Я - королева для упёртых,
Поэтов, мразей, стерв, блядей!

Я закрываю собой небо -
Ад, конопляною водой.
Прохладой ливня встретив лето,
Смерть прокричит мне в след: "Отбой!"

Лавиной солнечных сияний,
Лунарный мир, безумье сна,
Избытком чувств и возлияний
Внутрь из кровавого вина,

Став порожденьем звёздной ночи,
Страхом, питающим тебя,
Что дом твой склепом станет. Срочно
Ты Треугольник брось в меня!

Нэосфэрат. Вампир. 1917515 вьярнэ - наброски.

Вампир – это мистическая сторона жизни разных стран и времён. Собирательное название и просто отдельная часть, полностью посвящённая – Нэосфэрат.

- Христианство, как вера и религия, вместе с плохим отвергло и много хорошего. Например, бани, как символ язычества, подвергались проклятию, и в течение примерно 1000 лет в Европе мылись лишь немногие. Книги же отвергались на том основании, что если в них повторяется сказанное в Библии (с учётом, что сама Библия была почти полностью слизана с шумерской мифосистемы), то они – излишни, а если говорится то, чего в Библии нет, то они лживы.
Ещё один камень в стан Христианства и Его вездесущего Бога – это некий город Кадис. Задолго до того, как этот населённый пункт стал именоваться Кадисом, он звался Гадес и являлся главным портом для финикийских кораблей. Когда-то в море у берегов Восточной Африки нашли нос корабля из Гадеса – и случилось сиё задолго до рождения того, кого зовут Иисус. А основали Гадес всё те же вездесущий финикийцы в далёком 1100 году до так называемой "нашей" эры, а в переводе на нэсфэратовский язык – в 1914408 вьярнэ.
И снова камень по чистоте и святости христиан. Было время, монахи и монашки хвастались собственными нечистотами, как… свидетельством святости! Одна из монахинь неимоверно гордилась тем, что за 60 лет своей жизни ни разу не мылась, за исключением кончиков пальцев рук и то, перед обедней.
И просто для сравнения нравов в двух ведущих религиях Европы. Женщины в мусульманском мире Испании и Среднего Востока пользовались широкими правами и достигали высокого положения. Многие из них посещали университеты и обладали свободой, о которой даже и помыслить не могли их христианские "соседки"!
Ещё один абсурд христианской веры – если православный вдруг задумает перейти в католицизм, то… становится вампиром. Эй, люди! Эй, православные! Давайте все вместе возьмёмся за руки и на счёт: "раз - два - три!" Дружно перейдём в католицизм! Сколько сразу вампиров появится! Сразу возникает вопрос: а если вампир перейдёт в православие, то он сразу станет милым, грязным, воняющим смертным человеком и двери Рая ему обеспечены?! А вот ещё один интересный факт про вампиров от наших любимейших христиан – все оборотни после своей смерти превращаются в вампиров! Эй, христиане! Давайте соберём все наши божественные силы и переубиваем всех оборотней! То-то вампиров прибавится! А затем, для большего кайфа, перережем всех новорожденных вампиров, раскидаем их по заранее приготовленным гробам, каждому в гробик положим по ветке боярышника (чёрт с ним, что настойку из сего растения местные алкаши дерябают), не пожалеем чесночных головок и железяк всяческих да при том обязательно – охлаждённых!
Некоторые музыканты, так называемые сатанисты да и просто мистики носят длинные волосы, за что христиане отождествляют их с Сатаной. И в то же самое время христианские священники ходят конкретно хайрастые, но их же никто не связывает с Сатаной! Да и шевелюрку самого Христа никак нельзя назвать – короткой стрижкой. Сам собой напрашивается вывод – у каждого своя правда, а потому – всё в мире двойственно!
Ещё один наиболее важный косяк христианства – крест. Этот символ использовался в культах Европы и Западной Азии задолго до появления на свет Христа. Да и в христианском искусстве крест не изображался вплоть до 7 века! Ещё в древности крест, как символ играл защитную, охраняющую роль: кресты устанавливали на полях, дабы получить хороший урожай и защитить его. На этих же крестах часто изображали распятую фигуру, символизировавшую божественного короля, чья кровь питает землю, даруя ей новую жизнь. Так что распятием своего человеческого бога христианство не привнесло ничего конкретно нового в этот мир.
Окуривание использовалось многими народами, в том числе и христианами, но уходит оно корнями в шаманские традиции коренных американцев (индейцев). Индейцы высушивали листья шалфея, затем, сворачивали их в некоторое подобие сигары (так называемая палочка для окуривания) зажигали их и направляли дым во все уголки своего жилища, чтобы добиться полного очищающего эффекта. Чародейские же традиции средневековой Европы предлагали такой вариант окуривания, как сжигание большого количества травы асафетиды. Восточные школы предпочитали разнообразные смолы и благовония, включая библейский ладан и мирру. А я думаю, почему бы ни использовать в этих целях марихуану? Ведь те же инки в своё время взяли в обязанность жевать листья многострадальной коки, дабы приобщиться к божественным силам. Да и сам Хассан ибн Сабах, также известный под погонялом «Старик Гор», не брезговавший гашишом для порабощения людей, в какой-то мере был своего рода Богом. Не зря ж его люди звались – "гишишинами" или же попросту "ассосины".

«Люцциферова родня» - один ритуал и один обряд.

***
  Сегодня нас было тринадцать. Мы стояли в огненном кругу, в чёрных плащах и странного вида зелёных балахонистых одеяниях, подняв руки кверху. Нежный аромат мяты и лаванды витал в воздухе и исходил от тринадцати курильниц, что разместились за нашими спинами. Посередине, на алтаре, в окружении семи высоких зелёных восковых свечей, возвышалось, прикованное бронзовыми цепями за руки и ноги, неподвижное тело обнаженного молодого парня, примерно 25 лет. Когда мы поймали наше будущее воздаяние Всевышнему Разуму, никто не спросил его паспорт, ведь нам не важен возраст и не всегда имеет значение пол жертвы, главное в нашем деле – красота человеческого тела. Кому понравится трахать мерзкого урода или страшную девку?! А наш повелитель – очень утончённое сакральное создание и далеко не всякий «первый парень на деревне» может его удовлетворить.
  Кровь сочилась множеством струек из его многочисленных ран, оставленных чёрным кожаным хлыстом, плети которого крепились на серебряной витой ручке, а сами концы заканчивались тяжелыми гиреобразными головками маленьких с раскрытыми пастями змей, при ударах, их острые зубки, пропитанные смертельным ядом, впивались в тело нашей безвольно лежавшей жертвы, парализуя её и причиняя неимоверно адскую боль. Каждый из нас знал, что это за ад, когда по всему телу разливаются огненные реки невыносимой боли. Ведь мы практиковали это на своих ежедневных мессах. Нас приучали к этому яду – постепенно, по чуть-чуть, вполне предусматривая тем самым такую возможность развития событий, как массовое отравление всей нашей «Люцциферовой родни», а потому нас впоследствии при всем желании нынешнего отца-настоятеля православной церквухи было бы достаточно проблематично отправить к их христианскому богу.
  Даже в эпоху сотовых телефонов традиционные методы нашего братства не претерпели практически никаких изменений. Разнообразные обряды, ритуалы, инициация и прочее были полным отражением сакральной древности. Правда, теперь для достижения мистического экстаза мы перестали использовать так называемую «трубку мира». Мы спокойно обходились отварами белладонны и настоем горькой полыни.
  Но сегодняшнее действо проходило в необычно обставленной пещере, да и одно то, что сама месса проводилась именно здесь, а не в Священном зале или на нашем кладбище, где хоронили только избранных, прошедших полное очищение, было уже что-то новое. Насытившись совокуплениями со случайной жертвой, тот, кого мы должны были посвятить сегодня Люццию, был накануне зверски убит местными гопами – лживыми мирными христианами, мы собрали сперму нашего подопечного и Ламантин влил её в изуродованное горло Мориса. Морис – так при мирской жизни звали это распростёртое на алтаре человеческое тело, кусок мяса, плоти, изрезанной змеиными зубами. Крики Мориса целебным бальзамом лились в наши уши. Сравнительно небольшая плата за смерть Антуана – наш брат готовился к инициации, но с его гибелью, планы Искандэристов несколько изменились.
  Обычно для подобного обряда жертву специально подготовляли, и в определённый момент мистерий она просто тихонько постанывала, но этот!..
  Правильные перевёрнутые пентаграммы по всем пяти сторонам пещеры озарились багровым блеском, а бриллиантовый равносторонний треугольник, что разместился прямо над алтарём, засиял всеми известными миру цветами. Между пентаграммами обрели себе достойные места портреты святых истинно чёрных людей: аббат Гибур, Катрин Монвуазэн (Дэзейе), Жанна дэ Брэнвье, величественный Ахеменид, Исидор Дюкасс граф дэ Лотреамон…, а сам алтарь со всех пяти сторон украшал неуловимый лик Искандэра. Мы, всё это время беззвучно шептавшие инфернольно-сакральные молитвы, в один голос, как по невидимой команде, воплотили в себе весь ужас и мрак Преисподней и так называемого Райского Ада или Ла-Цирфони, обещанного нам при нашей жизни нашим Учителем. Ла-Цирфони это то же самое, что и буддийская нирвана, только при жизни, она близка к китайскому сатори, но её может достичь любой из «Люцциферовой родни», даже не прошедший полное очищение.
- Люццифеээээр! Люццифеээээр! Люццифеээээр!..
  А Морис тем временем захлёбывался собственной спермой смешанной с кровью и аконитом. Кровавое месиво стекало по стенкам алтаря, скатывалась вниз и, смешиваясь с испорожнениями наших желудков и разлитыми повсюду настоями магических трав, создавало причудливые узоры на каменном полу.
- Люццифеээээр! Люццифеээээр! Люццифеээээр!..
  Я автоматически поднимала и опускала руку, сжимавшую одну из священных плетей со змеиными головками на конце, а те в свою очередь будто живя собственной жизнью – продолжали своё кровавое дело.
  Под общие монотонные позывные Его божественный дух воспарил под сводом нашего пристанища, прошёл сквозь израненное тело жертвы, окончательно порвав, если, конечно, дух может что-то порвать, все возможные сухожилия и кожные покровы Мориса. Объял нас замогильным леденящим души хаосом, ураганом пронёсся по пещере, постепенно материализовался и, разбрызгивая собственную кровь на наши головы, завис в воздухе над алтарём. На этот раз Высший Разум принял образ своего Альтер-эго – Искандэра.
- Чем на этот раз порадует меня Моя Родня? - произнёс Люцций своим божественным голосом, эхом, отразившимся от стен пещеры.
  Под всеобщие монотонные позывные, минуя наш круг, к алтарю подошёл Луазье, неся в руках орущий свёрток.
- Чей он? - спросила я, не прекращая своего кровавого дела.
- Годовалый сын той нерасторопной мамаши, что вечно оставляет своего отпрыска на всевозможных новоявленных нянек, тем самым укорачивая их и без того довольно короткое время отдыха, а сама предпочитает более интересное общество, - ответил Луазье и, выдержав паузу, произнёс сакральную традиционную фразу, - Мы освобождаем мир от подобного дерьма, очищая его!
  Бросив хлыст, к неописуемой радости измученного Мориса, я развернула покрывало и, подняв к потолку ребёнка, произнесла:
- Тебе, наш повелитель!
  Луазье вынул резной серебряный меч из складок плаща и, проведя дугу, отсёк ребёнку голову, которую тут же подхватил Ламантин и, насадив на вертел, стал тщательно обжаривать на жертвенном костре, что находился за огненным кругом в глубине пещеры. Тем временем, Луазье наполнил серебряный, украшенный изумрудами, вместительный кубок кровью убиенной жертвы и почтительным жестом передал его Люциферу. Кристиан поднял обезглавленное тело и, прикрепив к бриллиантовому треугольнику на потолке, полоснул священным кинжалом по животу младенца, выпуская на свободу все его внутренности, что кровавым дождём упали на грудь Мориса. Тот явно пытался подавить очередной приступ рвоты.
- Ты будешь жить, малыш! - произнёс Люцций, обращаясь к Морису, и, окунув левую руку в бокал с кровью, нарисовал на животе парня наш сакральный знак – правильную пентаграмму. Затем, продолжая парить в воздухе, отдал кубок Луазье и, тот в несколько глотков осушив священную чащу, поставил её между ног у Мориса и принял из рук Ламантина обжаренный череп младенца, предварительно разделённый на пятнадцать равных частей.
- За тебя, мой повелитель! - воскликнул Луазье и впился зубами в нежный мозг ребёнка и, утолив (в целях магии) свой мистический голод, остатки трапезы возложил на живот Мориса, в самый центр пентаграммы.
- Луазье, мой милый брат, что хочешь ты за столь прекрасную жертву? - прозвучал голос Учителя.
29. – 30.07.08.

fа что вам не нравится, милый Поросенок?))
а не про Люцифера как такогово, а про Люццифера - двойная "ц", если вы не заметили, любезнейший Хряк)))

Глава 2.
Утром меня разбудили Призрачные Сёстры, обрядив в странную белую одежду античных времён («наверное, у Афины стыбрили», - пронеслось в моей голове), подвели к огромному зеркалу два на три метра, висевшему на стене. Кстати, моя комната не имела ничего общего с Древним Миром, а скорее походила на что-то более современное, хотя…,  Чёрт их всех знает, что это было: огромная кровать – целый полк солдат разместился бы и пол, устланный коврами всяких разных цветов; маленький стеклянный столик, на котором возвышались серебряные блюда с виноградом и грушами и графин с прозрачной, кристально чистой водой. Ни дивана, ни кресел, ни стульев, ни какого бы то ни было шкафчика или полочки…
Взглянув на себя в зеркало, я обнаружила, что не плохо выгляжу: на голове жемчужная диадема, золотые серьги с алмазами и ожерелье – золото, рубины, изумруды и ещё какие-то камни, чем-то напоминающие человеческие кости. Лёгкая шёлковая туника с алмазной застёжкой на левом плече и древнегреческие сандалии, ремешки которых обвивали мои ноги, точно четыре маленькие змейки. «Или меня глючит, или это действительно змейки», - подумала я, повнимательнее всмотревшись в сандалии.
Одна из Призрачных Сестёр завязала мне глаза красным шёлковым платком, сплошь расшитым золотыми и серебряными нитями. Затем меня куда-то повели, то ли приказали, то ли попросили сесть и развязали платок. Я оказалась на золотом троне: ножки – большие львиные лапы, подлокотники те же львиные лапы, но при этом их обвивали змеи с изумрудными глазами. Я опустила руки на подлокотники и, под моими ладонями оказались змеиные головки. Спинка трона представляла собою солнце, в которое была вписана перевёрнутая звезда, а самый верх венчала голова льва, последняя периодически издавала звуки, очень похожие на рычание. К трону вели ступеньки, покрытые бордовым ковром. Я находилась в огромном зале. Белые колонны, обвиваемые янтарными змеями и виноградными лозами, уходили куда-то ввысь, и свод не был виден. Между колоннами, по обеим сторонам зала стояли античные скульптуры: Афина Паллада, Гера, Диана, Аполлон, Зевс, Афродита, Посейдон с трезубцем…кое-где горели костры.
Предо мной, упав ниц, находились странные создания: то ли зверьки, то ли что-то в этом роде. Из глубины зала доносилась торжественная и в тоже время грустная мелодия – звучали арфы, флейты, литавры и вроде бы скрипки. Музыка закончилась и, спустя несколько минут, раздались шаги. Ко мне кто-то приближался.
Зелёные глаза пронизывали насквозь, каштановые, как у меня, вьющиеся волосы ниспадали на плечи и ниже. Чёрная кожаная косуха, узкие голубые джинсы и чёрные «казаки» - где-то я это уже видела! «Металл – адская музыка, металлисты – дети Сатаны!»
Существа зашевелились, откуда-то начали выползать бесформенные тени:
- Ме-фи-сто-фель, Ме-фи-сто-фель, - доносилось со всех сторон.
«Странно, если это реальный Ад, то почему мне не страшно? Я же вроде должна, по всем законам Библии, трястись, как осиновый лист на ветру. А у меня почему-то такое ощущение, будто это моя, родная стихия. Возможно, я какое-то связующее звено между чёртом и ангелом? Почему же я здесь чувствую себя как рыба в воде? Хотя, в любое другое время в любом другом месте я бы сто пудово испугалась…, бывали моменты, я даже собственной тени боялась и сразу как-то в Христа верить начинала, правда, не надолго. Да, наверное, в другое время и в другом месте так и было бы, но здесь…», - из задумчивости меня вывел приятный мягкий голос того, кого все звали Мефистофель:
- Я представляю вам, ничтожные твари, мою сестру Айвэ. Вы должны выполнять любое её желание. И если кто-либо осмелится тронуть её хоть пальцем, то будет иметь дело со мной, Князем Тьмы!
- Да,  господин! - в один голос ответила странная толпа существ.
После своей не очень-то длинной речи, он подошёл к моему трону и, подав мне руку, а не козлиную лапку с копытцем, как почему-то принято считать в вашем христианстве. Кстати,  почему Христианство, а не Иисусианство?  Помог подняться и спуститься с пъедистала. Пройдя зал, мы оказались в узком коридоре, освещённом факелами: пол устилали ковры изумрудного и бордового цвета, по стенам скользили серые тени, некоторые из них умудрялись пройти сквозь меня и моего спутника.
- Чё это за серые тени? - спросила я у своего нового братца.
- Серые Тени, - ответил Мефистофель.
- В смысле? - не поняла я.
- Ну, так их называют – Серые Тени, они хранители подземных переходов.
- ???
- Мы сейчас под землей.
Спустя какое-то время, мы упёрлись в массивную деревянную дверь. В каждом углу красовалась перевёрнутая звезда; вверху, между двумя звёздами, расположилось такое же солнце что и на спинке трона, в середине – изображение льва, у которого на хвосте вместо кисточки была змеиная голова с раскрытой пастью; внизу параллельно солнцу был глаз, а точнее глазное яблоко с тремя ромбиками, чем-то напоминающими трилистник. И всё это на фоне виноградных лоз! Мефистофель надавил двумя пальцами на глаза льва и, в самом центре звезды, что была вписана в солнце, появился серпик луны. Дверь скрипнула и отворилась. Я с удивлением уставилась на братца.
- Появление луны в перевёрнутой звезде означает солнечное затмение. Это Мундэй. Своеобразный сатанинский праздник. Он приходится на 15 день 13 месяца Восходящей Луны. Внизу – глаз и три ромба. Кстати, вглядись повнимательнее, там есть буквы.
Я уставилась вниз двери на пространный символ, в каждом ромбе была буква:
- Д, М, Л… это чё?
- Дьявол, Мефистофель, Люццифер. Это символ Воинов Ночи и Тёмной Стороны Жизни, а также герб Вампиров и им подобных. И что-то по типу Христианской троицы, - объяснил Мефистофель.
- А чё за 15 день 13 месяца, о котором ты упомянул? - спросила я.
- У нас есть свой календарь, состоит в общей сложности из тринадцати месяцев. В каждом примерно по пять недель, а в неделе – шесть дней. Все праздники вашего календаря приравниваются к нашему, но при этом чуть смещаясь, - сказал Мефисто.
- Это типа 1 января равно первому дню вашего 1 месяца? - спросила я.
- Почти. 1 января равно 1 дню месяца Ийлаэрния, - ответил братец и, узрев мою офигевшую физиономию, продолжил, - в скором времени ты сама во всём разберёшься. А теперь пошли, нас, наверное, уже заждались.

Глава 4.
Загрузив меня кучей информации, по поводу их собственного летоисчисления, 13 месяцев и многого другого, Мефи заявил:
- Где-то, через три месяца грядёт предшабаш. И твоё присутствие на нём просто необходимо.
- Это, по-вашему, через три месяца? - спросила я.
- Да.
- Но я никогда не была на таких тусовках.
От слова «тусовка» Мефи поморщился:
- Надо же когда-то начинать…
- Лёлька! Это очень интересно! Тебе обязательно понравится! - подал голос Люцци. Похоже, он наконец-то оправился от смущения.
Вечером я решила покинуть Райский Ад, и уже собиралась куда-нибудь улизнуть, когда ко мне подошёл Александр, ведя красивого единорога.
- Это Джимми.
Джимми был странного цвета, хотя само присутствие в Аду этого животного не менее странно. Его шкурка была бледно-голубоватой и в то же время отливала золотом, а рог был словно бриллиантовым и искрился всеми цветами радуги.
Пока я разглядывала рогатую лошадку, Люцци произнёс:
- Это мой подарок тебе. Джимми может отвезти тебя домой.
- Спасибо. Но что он будет делать в моём мире? Он даже в комнате у меня не поместится. Да и бабушка, пожалуй, будет против. Она кошек-то не особо жалует, а тут такое…
- Он будет жить в Аду и ждать твоего приезда.
- А! Ну, тогда и париться не о чем!
Домой я ехала в колеснице, которой управляло нечто странное, если не сказать больше: комок шерсти неопределённого цвета с перьями в том месте, где видимо должна быть голова. Представилось оно неким Утиксо, чьим-то там богом. В упряжке были три рогатые лошадки, включая моего Джимми.

Глава 2.
Сижу в тележке в компании местного, угрюмого духа пустыни, в упряжке три единорога, включая Люцциферовский подарок. Во время нашей с Люцци прошлой встречи, он поведал мне грустную историю любви местного духа пустыни, Шайтана. Где-то сотни две назад, это для нас аж целых два века! А для Ада двести лет всего ничего! Дух пустыни влюбился в прекрасную Ундину, дарил ей жемчуга и бриллианты, огромные табуны прекрасных ультрамариновых единорогов, а также крылатых единорогов, на которых преимущественно передвигается Люцциферово войско. Но та оставалась равнодушной и лишь смеялась над ним.
Спустя какое-то время мы остановились у храма Всех Чертей Ада, где меня уже ждала новоиспечённая родня, в лице Мефи, Люцци, Дьявола и Козлосвина. Люцци, смущенно улыбаясь, протянул мне маленькую статуэтку русалки из лунного камня.
- Ой, какая клёвая! - воскликнула я, - thank you very-very much!
- Пошли, - сказал Дьявол, - ты, наверное, проголодалась.
- И как ты догадался?! Я бы слона съела! - сказала я и пошла за своим братцем, - мы снова будем в кабинете зависать? Там столько книжек! Моня, мне как-нибудь там порыться?
- Нет, нам накроют в зале. А в кабинет можешь потом заглянуть, ночь длинная, времени много, - ответил Дьявол.
- Слышь, брательник! Вот Люцци – Люццифер, Мефи – Мефистофель, а можно мне тебя как-нибудь сокращённо звать? - спросила я.
- Сокращённо это как? - не понял Дьявол.
- Ну, хотя бы, Диа…
- А почему Диа? - удивился чёрт.
- Ну, Дьявол, Диавол, а значит Диа.
- Хорошо, что не Вол, - засмеялся чёрт, - ладно, зови, как хочешь!
Мы шли по длинному коридору, который привёл нас в зал Афины. Посреди зала находился небольшой столик с изобилием фруктов.
- А чё, мясо в Аду не едят что ли? Я бы от курочки не отказалась, хотя и котлетка или гуляш тоже подошли бы, - сказала я.
- Будет сделано, Ваше Обжорство! - засмеялся, молчавший до этого, Вельзевул и отправился то ли выполнять заказ, то ли ещё куда-то.
За отсутствием курочки и какого бы то ни было другого мяса, я атаковала виноград.
- Похоже, к нам прибыло Голодающее Обжорство, - выдал Мефи, наблюдая за тем, как я уничтожаю зелёные ягоды.
- Между прочим, я ела последний раз где-то, три часа назад, - сказала я, - и потом, любая тусовка предусматривает жрачку.
- Мда, ну, у тебя и лексикон, сестрёнка, - поморщился Мефи.
Насытив свой бездонный желудок, я с интересом стала рассматривать всех присутствующих. У стен столпились разношёрстные обитатели Ада, какие-то привидения, черти, козлосвины, русалки, духи, ведьмы, колдуны… чуть в стороне, небольшим особнячком, стояла группа молодых людей, по прикиду напоминающая металлистов. Моё внимание привлекла стройная чёрноволосая девушка-русалка, чем-то отдалённо напоминающая кошку.
- Сандер! - я позвала Люццифера.
- Меня ты тоже будешь звать на свой лад? - удивился чёрт.
- А чё, нельзя? Ну, если тебе не нравится Сандер, тогда можно просто Алекс…
- Ну, почему же?! Можно и Сандер, - заулыбался Люцци, - что ты хотела?
- Это кто? - спросила я, указав рукой в сторону хиппующих персонажей.
- Черти местные, музыканты, художники, поэты. Пошли, познакомлю, - Люцци взял меня за руку и видимо собирался тут же выполнить своё обещание, - они все из моей страны.
- Из твоей чего? - не поняла я.
- Из моей страны Нэосфэрат**.
- Поня-атно, - протянула я, переваривая полученную инфу, - я вообще-то про девушку спрашивала. Она кто?
- Кошка, Чернина.
- А у меня кошка была на даче, её тоже Чернина звали… Прошлой осенью пьяный родич застрелил, - сказала я.
- Это она и есть, просто в русалку трансформировалась, - пояснил Люцци.
- А что же тогда стало с моим Чёрным котиком? Не уж-то, Черныш один из этих длинноволосых? - и я стала внимательно рассматривать жителей Люцциферовой страны.
- Нет, он остался котом, только с маленькими рожками, - ответил Люцци.
- Слышь, Сандер, а он чё, тоже в твоей стране живёт?
Люцци кивнул. Тем временем мы подошли к жителям Нэосфэрат.
- Лёлька! - воскликнула Кошка и повисла у меня на шее. Выглядело это более чем странно, так как Чернина оказалась выше меня на две головы, - как я рада, что ты пришла! Как ты?
- Ну, если считать, что я в данный момент разговариваю с той, которая год назад была моей кошкой то, наверное…, - я не договорила, потому что к нам подошёл сам Диа с подносом с запечённым поросёнком.
- Кушать подано! - улыбнулся Дьявол.
- Жрать, товарищи, будете? - подхватила я.
- Ой, да твой сленг ни капельки не изменился! - воскликнула Кошка, - значит всё у тебя в полном порядке.
- А хлебушка? Диа, ты чё, хлебушка не принёс? - спросила я у брательника.
- Вот, Чёрт! Совсем забыл, - ответил Диа, - оставил в кабинете. Сейчас пошлю кого-нибудь.
- Диа, - я взяла чёрта за руку, - а моня я схожу? Заодно и книжки посмотрю! Ну, пожалуйста!!!
- Ну, что с тобой сделаешь! Пошли, провожу, - сдался чёрт, - кстати, Черни одна из моей Троицы. Ты не обидишься, если тебя кто-нибудь другой проводит, мне нужно встретить кой-каких гостей.
- Нет, конечно, - сказала я и подумала, - «так даже лучше будет, пороюсь там, где хочу, а не там, где Диа позволит».
- Кали, - Диа позвал кого-то, - проводи Лёльку в кабинет.
- На меня надвигается по стене таракан… Диа, это кто? - спросила я у чёрта.
- Кали Ма, - ответил Дьявол и ретировался в неизвестном направлении.
- Объяснил, блин, - буркнула я и стала рассматривать Кали Му.
Немного уродливая негритянка с клыками, испачканными кровью; по середине лба, прямо над бровями, приютился третий глаз. Совершенно голое тело, не считая гирлянды из мёртвых младенцев, ожерелья из человеческих сморщенных голов и черепов, переплетённых живыми змеями. Талию обхватывает пояс из человеческих рук. Помимо всего прочего, у Кали было четыре когтистых руки, в одной она держала чью-то башку.
- Интересно, кому это так не повезло? - спросила я.
- Это Рактевир. Я его убила и выпила всю его кровь, - сообщила негритянка, - сдаётся мне, ты собираешься порыться в библиотеке.
- Угу. Только Диа не говори, - попросила я, - а как ты догадалась?
- Многих туда тянет. Там в одном из фолиантов рассказывается о Светлых Временах. О них сейчас стараются не вспоминать, - сказала Кали.
Мы вышли в коридор и мгновенно попали в водоворот Серых Теней. Весь оставшийся путь до массивной двери с адскими символами мы шли молча. Кали думала о чём-то своём, а я пыталась припомнить хоть что-нибудь из того, чем грузили меня Мефи, Люцци и Диа, что хотя бы отдалённо напоминало эти самые Светлые Времена.
- Помнишь, как открывать? - спросила Кали.
Я молча надавила двумя пальцами на глаза льва. Дверь тихо отворилась.
- Ну, я пойду. Приятного просмотра, - и Кали собралась уходить.
- Кали, намекни хотя бы, что за Времена такие? Кажется, я ничего о НИХ не знаю…
- Люццифер Александр повздорил с Дьяволом. Только у них самих ничего не спрашивай, лучше в книжках порой, - негритянка улыбнулась на прощание и растворилась в Серых Тенях.

- Молчу, молчу, - обречённо выдала Пыль.
- Вот и молчи. Для особо одарённых сообщаю, я частенько говорю сама с собой, - сказала я и уставилась в текст:
«Обычный календарь.
Обычный календарь состоит из 13 месяцев – моннов:
13 монн Восходящей Луны (Нулевой в Светлые Времена)
1 монн Ийлаэрния.
2 монн Оускиту.
3 монн Возрождения*…»
- Интересно, а чё означает звёздочка над «Возрождением»? - спросила я, - Пыль, я тебя спрашиваю!
- Меня?! Надо же, про Пыль вспомнили, - заныла Пыль, - это сноска. Смотри в главе о «3-ем монне». Но я бы на твоём месте сначала «Обычный календарь» дочитала…
- Спасибо. Иногда даже Пыль полезной бывает, - сказала я и вернулась к изучению календаря:
«4 монн Йоуцовай.
5 монн Рэффи-Цциул.
6 монн Льювез-Тэльф.
7 монн Тэогэф.
8 монн Льёэфас-Цифем.
9 монн Урраккар.
10 монн Умиккё.
11 монн Лоави-Ад.
12 монн Лоувиаятар.
В каждом монне по 4,5 недели – пэйди. В пэйди 6 дней. День – туэсс. Ночь – ноун. Сутки – сэйя. В сутках 24 часа. Праздник – Шабаш. Как и в человеческом календаре, в обычном также 365 туэсс`с. Год – Вьярнэ. Високосный год – Вьярнэ-тэй. Обычная неделя, говоря человеческим языком, начинается с понедельника и заканчивается субботой…»
- А воскресенье куда дели? - удивилась я.
- Воскресенье?! Зачем нам воскресенье?! Мы и без него вполне не плохо 1917507 лет справлялись, - сказала Пыль.
- 1917507 лет???!!! - выдохнула я.
- А что такого?! Ты лучше дальше читай. Люблю, когда в слух читают.
- «Соотношение туэсс`с пэнди.
Человеческая неделя.                              Обычная.
Понедельник.                                           Пэи.
Вторник.                                                   Мэе.
Среда.                                                       Фэрди.
Четверг.                                                    Сэи.
Пятница.                                                   Туи.
Суббота.                                                   Кэйи.
Вьярнэ и Вьярнэ-тэй делятся на четыре времени года, имеющие свои цвета.
Лето – Виарнэ, зелёный.
Осень – Лэирнэ, красный.
Зима – Сайнэ, синий.
Весна – Иэрнэ, жёлтый.
Виарнэ (лето): монн Рэффи-Цциул, монн Льювез-Тэльф, монн Тэогэф, монн Льёэфас-Цифем.
Лэирнэ (осень): монн Урраккар, монн Умиккё, монн Лоави-Ад.
Сайнэ (зима): монн Лоувиаятар, монн Восходящей Луны (Нулевой), монн Ийлаэрния, монн Оускиту.
Иэрнэ (весна): монн Возрождения, монн Йоуцовай.
В Нэосфэрат год начинается с первого дня монна Рэффи-Цциул и заканчивается последним днём монна Йоуцовай.
В отличие от человеческого, в обычном календаре монны Вьярнэ располагаются либо против часовой стрелки, либо справа налево. В Светлые Времена отсчёт был с Нулевого по Лоувиаятар, то есть с 0 по 12 монн. В традиции он именуется монном Восходящей Луны. Год начинается с первого дня тринадцатого (Нулевого) месяца, что в человеческом календаре тождественно третьему декабря, и заканчивается двадцать восьмым днём двенадцатого месяца, а в человеческом – соответственно второго декабря…»
- Это получается, что Новый Год в Аду начинается в первый туэсс монна Восходящей Луны?! А заканчивается в последний туэсс Лоувиаятара?! Так что ли?
- На лету схватываешь! - воскликнула Пыль.
Я вернулась к изучению календаря:
«Монн Восходящей Луны – первый монн вьярнэ. 13 монн он же Нулевой: 29 туэсс`с.
1 туэсс Восходящей Луны – 1 туэсс нового Вьярнэ.
15 туэсс Восходящей Луны – Мундэй, туэсс, когда Луна затмевает Солнце.
20 туэсс Восходящей Луны – Именины Дьявола, «Дьялиады», туэсс Солнца.
Монн Ийлаэрния – второй монн вьярнэ. 1 монн Ийлаэрния: 29 туэсс`с.
Монн Оускиту – третий монн вьярнэ. 2 монн Оускиту: 28 туэсс`с.
4 туэсс монна Оускиту – Оймэлк, туэсс Огня.
16 туэсс монна Оускиту – рождение Тёмного Эльфа…»
- А кто такой Тёмный Эльф? - спросила я.
- Оригинально, она не знает, кто она такая?!! - воскликнула Пыль, - Тёмный Эльф это ты!..
- Я?!!?! - удивилась я.
- Ну не я же…, - выдохнула Пыль.

Глава 4.
- Кстати, если бы кто-то по внимательнее читал, то заметил бы, что в обычном календаре всего лишь 17 шабашей! - заявила Пыль.
- Спасибо за инфу! Вполне возможно, что мне не придётся ещё раз залезать в «Календари…».
Я, методом тыка, вытащила очередной талмут в переплёте из тёмно-зелёного бархата.
- Так, а это чё у нас? «Браки и их производные». Оригинально!
- Это династии, основные семьи и…, - Пыль не договорила.
- Я бы попросила временно заткнуться!
- Молчу…
Раскрыв книгу, я обнаружила хитро улыбающуюся физиономию какого-то неопознанного чёрте-кого.
- Классный рисунок! Как живой! - воскликнула я.
- Тс-с-с, - прошипела Пыль, - тихо.
Я удивлённо уставилась на Пыль.
- Это Книжный Червь, - шёпотом сказала Пыль.
В этот момент физиономия хитро подмигнула левым глазом.
- А чё он тут делает? Ты же сказала, что они только у хозяек, - также шёпотом спросила я.
- Это из библиотеки Сатаны, - ответила Пыль, - приблудная книжка. У Дьявола тоже есть, но на другой полке.
- А почему мы шепчем? - поинтересовалась я и перевернула страницу с хитрой рожей Червя.
- Теперь можно не шептать, - с облегчением выдохнула Пыль, - шептали, потому что книжка приблудная. Червь мог испугаться. Скорее всего, он заснул в ней…
- В ком? - не поняла я.
- Червь заснул в книге, а потом Сатана принесла её твоему брату.
- Зачем?
- Не знаю. Это просто моё предположение.
Я уткнулась в книгу.
- «Основные». Пыль, а здесь есть сокращённый вариант? Ну, типа, мама, папа, дети? Без всяких, кто чей бог, а? - спросила я.
- Закрой книгу и раскрой наугад, но лучше ближе к середине, - ответила Пыль.
- И чё будет?
- Сокращённый вариант. Могла бы и всю прочитать! Здесь всего-то две с половиной тысячи страниц, - выдала Пыль.
- Всего-то?! Да если я всё от начала и до конца читать буду, мне месяца три понадобится!
Я захлопнула талмут и вновь открыла его на две тысячи пятой странице.
- Это не совсем середина, но всё же…
- Это совсем не середина, - заныла Пыль.
Я проигнорировала Пыльное нытьё и погрузилась в чтение традиционно кровавого текста:
- «Для особо ленивых. Нергаль и Деркето породили Араллу…»
- Вот если бы с начала читала… Таких романтических историй не знают даже в Реалиях, - мечтательно сказала Пыль.
- Зааааааткнись! - прикрикнула я и вернулась к чтению «Для особо ленивых».
- «Деркето изменила своему». Так! Кто-то накаркал. По короче-то нельзя что ли?!
Текст тут же поменялся, и я продолжила чтение:
- «Деркето и Марсамек, он же Мар, родили Сэн-Жермена. Утукку и Кашшапту произвели на свет Сатану...». Вот так то лучше!... «демон Укумму и ведьма Дирг-Дюё породили Вэйтена. Аккару и Циватаэо – Тиамат. Моримо и Идимму – Луиза. Айшма-Дэв и Тсуйгоаб – двух сестёр Аллату и Феогет…». Так, а Феогет это кто? - удивилась я.
- Феогет это транссексуальная лезбиянка-трансвестит, - сказала Пыль.
- Типа у секс-меньшинств своя богиня есть!
- Угу.
- Ладно, чё там дальше… «Ревилль и Утиксо – Хейтси-Эйбиб». Ой, это тот разносчик жрачки!
- Молчу…
- «Ревилль и Ламагра – Ёрлик и Кали Ма». Ой, да Ревилль тоже налево шлындала! Молодец, баба! «Моримо и Уггаэ – Вельзевул и его бездетная сестра Атаргатис». Ой, Моримо видать, тоже не прочь была пошляться! «Ламагра и Лаларту – Призрачные Сёстры…», а-а-а, это те, что меня одевали?! «Ламагра и сестра Лаларту Лалассу – Серые Тени»… Вот кобель этот ваш Ламагра! Я бы его кастрировала! Сколько наплодил! А кто же наплодил Лаларту с Лалассу?

- «Если написать на амулетах первые буквы имён Троицы Ада, а затем нарисовать магические символы луны, солнца, спираль змеи и лапу льва палочкой, сделанной из клыка гиппопотама, то можно будет проникнуть в душу спящего и читать, а иногда и стирать (если есть таковая надобность) информацию снов…» Во, блин, телега! - восхитилась я, - жаль, мне щас не до этого! А то бы обязательно до конца дочитала…
И я отправилась за очередной книжной жертвой.
- Книжку закрой! Иссохнет! - заныла Пыль.
- Щас! - я захлопнула голубой справочник или кем-там-он-был?
Вытащив совершенно чёрный талмут с вырезанными на корешке буквами, я намылилась к дивану.
- Кажется, мне повезло! «Летопись», - прочитала я, - а чё за материал странный, на бархат совсем не тянет! Кожа что ли?
- Негритянская. Сейчас уже не помню, чья.
- Чё?! С живого негра содрали?
- Ну, почему же сразу с живого?! С мёртвого, конечно, - пояснила Пыль.
Я осторожно открыла книгу, как обычно в районе середины.
- Да чего ты боишься? Он же мёртвый был. Значит, не кусается, - сказала Пыль.
- Успокоила! А чё ещё и кусающиеся книжки есть? - удивилась я.
- А как же! Из кожи Нерона какой-то сборник и…, - Пыль не договорила.
- Фииии! Без подробностей, пожалуйста! - я уткнулась в книжку, - чё же такого сделал Люцци, что его так не жалует Диа… Видимо, полностью это я узнаю лет через сто… О! Вроде чё-то нашла, - я уткнулась в текст:
- «1912152 год от исчисления до 1915185 год от исчисления – Светлые Времена. Длились 3033 года». Ну, хотя бы что-то!.. О, что-то по типу поэмы!
- Здесь нет поэм! Это летопись! - заявила Пыль.
- Ну и дотошная же ты! - воскликнула я и вновь уткнулась в текст, - «Воины Ночи.
Над землёю, раскинув крылья, Воины Ночи парят.
Дети Тьмы, выходя на охоту, убивают шутя;
Собирая кровавую дань с подвластных племён
И, замирая лишь над пропастью Светлых Времён:
«Спираль Цивилизаций не минует даже Райский Ад.
Проходят все через дробленье, теперь – ИнферНэсфэрат.
Дьявол отошёл от власти, миром правит Люццифер.
Вельзевул, Араллу, Ёрлик – все остались не у дел.
Взбунтовался сын Тиамат: «Чем я хуже Астарот?!»
И однажды, в одночасье совершил переворот.
«Бог Вампиров?!» «Вот нелепость!» Да, никто не ожидал…
Стал вдруг властвовать планетой, Атаргатис в помощь взял.
И женил всех козлосвинов на русалках и чертях,
Феогет он замуж выдал за кого-то там, шутя.
Моримо и Хейтси-Эйбиб он оставил при дворе;
Править Воинами Ночи, Смерть поставил во главе…»
И встанет пред глазами страшное виденье,
Сквозь тысячи веков их всех пронзает взгляд.
Справедливость войны вновь вызовет сомненье,
Но разве повернёшь историю назад?!
Над землёю, раскинув крылья, Воины Ночи парят.
Под предводительством Люцци всего лишь маленький отряд».
- Так, тут ещё чё-то есть!
«Мир накрыла пелена
Из тумана и огня;
Звёзды падают с небес –
Дьяволом стать хочет бес.
И, как будто бы шутя,
Нам объявлена война;
А бессмертный Сэн-Жермен
Сатану уводит в плен…»…
- А мне больше нравится другое стихотворение, - в кабинет бесшумно зашёл Сандер. Я мгновенно захлопнула книгу, а Пыль, собрав разбросанные талмуты, ретировалась к стеллажам, попутно расставляя всё по своим местам, - к сожалению, время очень быстро бежит. Тебе пора домой. Жаль, что ты всю ночь провела в библиотеке…, - печально добавил Люцци.
Я поднялась с дивана и поплелась за чёртом к массивной двери. Попав в водоворот Серых Теней, Люцци произнёс:
- Дьявол оставил тебе поросёнка, можешь съесть его по дороге. Чувствую, ты так и не удосужилась найти хлеб…
- Люцци! А ты про какое-то стихотворенье говорил! Расскажи, а? - я ухватилась за информационную соломинку.
- Пожалуйста, - сказал Сандер и прочитал, -
«Кружатся пары в странном танце,
Сегодня бал у Сатаны –
Пир избранных и иностранцев,
Где все становятся равны.
Пусть счастье мертвецам подарят,
Им жизнь продлят ещё на миг;
И атмосфера слаще станет,
Ведь Люццифер всех воскресит».
- Ну, вот, просидела весь день (или ночь?) в кабинете, а так почти ничего и не узнала… Только одни обрывки исторические… Вечно от меня что-то скрывают!
- Узнаешь в своё время, - успокоил меня Сандер, - пошли! Поешь, и я отвезу тебя домой.
- А Шайтан куда делся? На шашлыки что ли пустили? - удивилась я.
- Жив, здоров твой Шайтан. Просто твой Солнцеликий братец отправляет меня в очередную ссылку, теперь уже в Реалии, - грустно сказал Люцци, - может быть и встретимся где-нибудь у вас…